Как вы относитесь к Дню победы?

Как вы относитесь к Дню победы?

Светик пишет:Как вы относитесь к Дню победы?

9 Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
(Матф.5:9)


Для христиан в Дне Победы - это победа в духовной брани.
Христианам необходимо стать духовными воинами и победителями в духовной борьбе.

12 потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной.
(Еф.6:12)

Христос также выступает в роли Победителя на войне.

12 И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час.
13 Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю.
14 Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные и верные.
(Откр.17:12-14)

Христианам необходимо стать духовными воинами и победителями в духовной борьбе.

Мои дедушки- бабушки участвовали в войне. Для нас это семейный праздник.

Дмитро Калинчук
журналист,
Киев, 8. V. 2012 г.


Помню мою собственную встречу с той войной. Да-да, именно. Мою собственную встречу. Первую.

Было
это на Уманщине возле урочища Зелёная Брама, откуда родом мой отец,
году так в 1985-м. Мы знали, что в урочище были какие-то тяжёлые бои
(какие именно – даже местным жителям тогда никто не говорил). Штыки,
гильзы, сапёрные лопатки да ржавые дырявые каски мы - мальчишки находили
повсюду. Часто-густо – вместе с черепами и прочими явными останками
человеческих организмов. Бывало – c медальонами. Бывало – без. На
вопросы к взрослым, а чего это там кости лежат по оврагам да чащам, те
кисло отвечали: "А это герои лежат". Пацаны, мол, за родину погибли, а
Родина… в общем, помнит. Гордится.

Когда я рассказал историю
одному особо-активному члену секты "я помню – я горжусь", оный товарищ
сразу же взорвался яростью благородной, мол, а почему же местные жители
их сами не похоронили? Да, хоронят. С воинскими почестями. Сразу же
после объявления Независимости Украины. С тех самых пор, как для
захоронения перестало требоваться обязательное участие военных. А каким
было это участие – тут моя вторая встреча с войной вспоминается.

В
родном селе моей тёти, на кладбище есть могила солдата. Вот, просто
солдата и всё. Армии хоронить его было не досуг (она отступали с боями),
похоронили его сами местные жители на сельском кладбище. Документы
солдата они берегли всю войну, и когда вернулась "родная власть рабочих и
крестьян" – документы сдали в военкомат. И с тех пор померли даже те,
кто помнил имя того солдата. Советский Союз успел развалиться, но
реакцией по солдату селян не обрадовал. Так и лежит он, забытый
коммуняцкой родиной за которую погиб.

Это всё – отношение той
страны к мёртвым. А к живым? Тут нужно вспомнить мою третью встречу с
той войной. Человек десять одноклассников моего деда рассказывали, что в
44-м их не призвали, а просто забрали в армию, и без обмундирования,
без обучения, и даже без оружия бросили в бой. На немецкие пулемёты.
Тех, кто после бойни выжил – включали в штаты РККА. Тех, кто погиб –
включали в "жертвы фашизма среди мирных жителей". Признаюсь, были
времена, когда я крепко сомневался в правдивости таких рассказов. Но про
такие случаи мне рассказывали во всех регионах Украины, где бы мне ни
доводилось бывать – на Харьковщине, на Запорожье, на Днепропетровщине,
на Житомирщине, на Киевщине, на Одесчине… Даже термин придумали для
таких безвестно призванных – "черносвиточники". Понятно, навряд ли
командование красной армии документировало такие "призывы", в значит –
доказать их реальность будет непросто. Только вот из памяти людей их не
вытравишь. Не оттого ли теперь украинцы так равнодушны к "георгиевским
ленточкам"?

В том числе – от того. Но хватает и других встреч с
войной. Например, таких – мать тёщи рассказывала как бойцы
армии-освободительницы, в процессе "освобождения" отобрали у них все
наличные харчи, аж до молока для грудных детей. Селяне были научены 33-м
годом, и потому часть провианта спрятали ещё при немцах. А если бы не
спрятали? И ведь не обвинишь мать тщи во вранье – сосед бабули как-то
сам рассказал, как будучи красноармейцем, он под чистую выметал провиант
у освобожденного населения. "А что делать? От голода кости сводило.
Посадили нас командиры на "бабушкин аттестат" - и крутись, как хочешь".

Или
так. В Запорожье, на заводе где я трудился мастером, старый
бригадир-фронтовик рассказал, как война его спасла от решётки и
неминуемой смерти. В 41-м он загремел в НКВД за "побег" из ремесленного
училища. В сентябре 41-го их-сидельцев гоняли грузить заводские станки
на вагоны, в эвакуацию. Те, кто там их грузил – либо полёг под бомбами,
либо был расстрелян операми при отступлении. А вот "бугру" этому повезло
– однажды в тюрьму явились военные и забрали всех способных держать
оружие. Красная армия как раз форсирование Днепра готовила, да атаку на
Хортицу. А дальше – окружение, прорыв, госпиталь. И жизнь.

Поганая
жизнь, кстати. Работа на заводе без права увольнения и перевода по
собственному желанию – это мне на заводе многие рассказывали. После
войны при Сталине никто не отменял ни указа "О переходе на восьмичасовой
рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о
запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и
учреждений" от 26.07.1940, ни указа "О порядке обязательного перевода
инженеров, техников, мастеров, служащих и квалифицированных рабочих с
одних предприятий и учреждений в другие" от 19.10.1940. Тех, кто ушёл в
армию из села – вернули в колхоз, на 1,85 кг пшеницы за трудодень при
норме 448 трудодней в год.

Одноклассник отца как-то вспомнил как у
его отца, участника взятия Кёнигсберга и кавалера ордена Славы, в
1952-м отобрали пологорода – под водокачку. Если не поняли – объясняю.
На трудодни колхозные можно было только перебиваться. Оттого огород
становился в хозяйстве очень серьезным подспорьем. Т е отрезав
полгорода, держава нанесла серьезный удар по благополучию семьи
орденоносца. Естественно орденоносец пришёл в ярость и наговорил лишнего
о партии-правительсте. Результат – казённый дом, откуда вернулся он
через три дня очень сильно избитый. Думаете, одноклассник возмущался
этим случаем? Отнюдь, он восхищался "гуманизмом" милиции. У них с
матерью в тот момент сердце останавливалось от страха, что отца
семейства привлекут за антисоветскую агитацию. А это была о-ч-ч-чень
крутая статья.

Что ментам ордена сидельца? "День победы" в те
времена был чем-то вроде Дня электрика. Отец рассказывал, какие трагедии
начались при Брежневе, когда прошли первые победные торжества. Ветераны
свои ордена по всему селу собирали – пацаны ими уже по 7-8 раз
поменяться успели. Ну не праздновали раньше этот праздник и все тут. Не
гордилась тогда держава той победой. А живых ветеранов о ней и
вспоминать и самих не тянуло. Потому что, когда начинали вспоминать, то
вспоминали такое…

Но дело ведь не в грустных воспоминаниях. Дело –
в той картинке, которая возникает в представлении рядового украинца,
когда он слышит рассказы о "Великой Победе" не из телевизора, а от людей
её переживших. А картинка получается такая, что "Великая Победа", это
когда тебя кладут штабелями, забивая твоим организмом ошибки
командующих, как в Букрине и Лютеже под Киевом. Это когда мало того что
ты в грязи, во вшах, и в холоде – тебе ещё ставят в условия когда ты
вынужден грабить мирное население. Это драка за страну, в которой
передовая спасает от решётки, в которой "жертва фашизма" – это селянин,
брошенный под пулемёт без оружия и обучения "родной" же властью. В
которой, выживший "герой войны" вынужден пахать на заводе без права
увольнения. А погибший "герой" – обречён лежать в лесу под дождём и
снегом, наслаждаясь равнодушием державы, за которую он, в общем-то,
погиб.

И вот как-то не складывается с такой картинкой ощущения
Великой Победы. Складывается ощущение кошмарной, жуткой мясорубки, в
которой человеческие жизни цинично сжигались как поленья в топке. А
такие "победы" празднуют не торжествами. Их празднуют скорбью и
грустью...