Всем известно, что первой школой любви для каждого человека является любовь в семье.
Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.7, ст.1-24): «Для ребенка же и для ранней юности первой школой любви действительной, а не мечтательной являются все-таки отношения к родителям».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 5-й запов., грех: Холодность к родителям): «Человеческая сыновняя любовь так естественна, что это есть первое чувство, которое возникаете в человеке от младенчества его, первая добродетель, для которой развивается его сердце: любви к родителям не заменить вполне или не должна бы заменить никакая другая любовь, кроме супружеской (если кто вступит в законное супружество)».
Любовь в семье часто обозначается любовью по плоти.
(Отметим, что мы будем часто употреблять слово «плотской», которое имеет разные значения.
Авва Даниил (Собеседования Иоанна Кассиана, гл.10): Слово плоть в многоразличных смыслах употребляется в Священном Писании. Иногда оно означает всего человека, поскольку, то есть, он состоит из тела и души… Иногда означает грешников и людей плотских… Иногда оно поставляется в смысле грехов… Иногда употребляется в смысле родства и близости кровной»).
Любовь между родителями и детьми, это – естественное чувство, данное абсолютно всем людям независимо от веры или неверия в Бога.
Григорий Богослов (Слова, сл.28): «(Есть) влечение природы, …(и) взаимная наклонность у родителей и детей, связующая их любовью».
Авва Иосиф (Собеседование 1-е Иоанна Кассиана, гл.2): «Есть… род любви, которая основывается на инстинкте самой природы и на законе кровности, по которой соплеменники, или супруги, или родители, или братья и сыны естественно предпочитаются прочим, что свойственно не только роду человеческому, но и всем птицам и животным. …Все эти сказанные роды любви общи злым и добрым, и зверям, и змеям…».
Что касается естественной любви детей к родителям, то она имеет несколько особенностей.
Платон Митр. Моск. (т.12, Слово на день Свт. Николая): «Дети, когда любят родителей, то любовь их есть одна в младенчестве: другая, когда они же придут в совершенный разум и возраст. Любовь детей к родителям младенческая не столько происходит от рассуждения, сколько от одной силы природы, которую они и сами мало понимают. Любят родителей, потому что в них находят своих кормителей. Когда же бы родители отказали им на время в пище, или в чем другом для них лестном, хотя бы то делали и с рассуждением и в пользу им, но дети, сего не понимая, уже гневаются и плачут, и как бы любить их перестают. Так вот и видно, что сия младенческая любовь, хотя сама в себе есть и нежна, но еще несовершенна. Когда же дети пришед в совершенный разум и возраст любят родителей, сия любовь от младенческой есть во многом различная. Они признают их виновниками своего рождения: знают их благодеяния и цену оных. Понимают свойство родительской любви; и умеют оное уважать, не тогда только, когда родители по их воле поступают: но когда б что они советовали и повелевали и с их волею несходственное, почитают за долг свой тому повиноваться и покоряться. Итак, сия любовь уже есть не только нежная, но и почтительная; а потому и совершенная».
Более того, подобное чувство любви видно и у животных.
Василий Великий (Беседы на шестоднев, беседа 9): «У бессловесных неодолима взаимная любовь между детьми и родителями, потому что создавший их Бог вознаградил в них недостаток разума избытком чувств. Почему ягненок, выскочив из хлева, среди тысячи овец знает самый цвет и голос матери, спешит к ней, ищет своих собственных источников молока? И хотя он встретит тощие матерние сосцы, довольствуется ими, пройдя мимо многих сосцев обремененных молоком. И мать в тысяче ягнят узнает своего. Один у всех голос, и цвет то же, и запах подобен, сколько представляется нашему обонянию, но у них есть какое-то чувство, которое гораздо острее нашего представления, и по которому для каждого легко распознать собственное свое».
Бл. Августин (Беседа 9. О любви и о слепце прозревшем): «…ведь, любят детей своих даже и звери, любят детей аспиды, любят тигры, любят львы. Нет животного, которое не ласкало бы детей своих. Хотя иное из животных и устрашает людей, детей своих, однако же, лелеет. Рыкает лев среди лесов, и никто не проходит мимо него. Но вот входит он в свою пещеру, где у него детеныши, и оставляет ярость своей дикости, оставляет ее как бы вне, не входит с ней туда. Поэтому кто не любит детей своих, делается даже хуже льва».
Святые отцы называют и причины, почему Господь вложил в каждого человека эту силу любви к родителям и детям.
Во-первых, это естественная любовь к тому, кто зачат «из собственных тел»
Никодим Святогорец (Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин, гл.2): «Некоторые недоумевают, почему родители любят своих чад. Подобным образом, почему и дети также любят своих родителей. Отвечаем: никто никогда не возненавидел самого себя и свое тело. Поскольку дети имеют свое тело от тел своих родителей и особенно потому, что питаются материнской кровью как во чреве матери, так и после рождения (ведь молоко, естественным образом, есть не что иное, как ставшая белой кровь), то я и говорю, что для них (детей) естественный закон - любить своих родителей, как и для родителей - любить своих детей. Ведь и зачаты дети из собственных тел родителей».
Во-вторых, при любви легче переносятся сложности и попечения.
Григорий Богослов (Песнопения таинственные, От Никовула отца к сыну): «Природа взаимною любовью связала родителей и детей, чтобы труд, какого требуют рожденные, не утомлял родителей, и чтобы не для смерти мы рождали, оставляя родившихся без попечения. Посему… родители ведут страшную войну за детей, не щадя жизни».
И, как мы знаем на опыте, родительская любовь – это особый вид опеки и заботы о ребенке.
В-третьих, чтобы люди могли воспитывать других людей.
Иоанн Златоуст (т.4, Пять слов об Анне, сл.1): «Для того Бог и вложил в родителей любовь к нам, чтобы в них мы имели наставников в добродетели».
Далее. Любовь к родственникам также относится к любви по природе.
Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.2, отд.2, А,вв): «Чувствам родства не учат, они сами есть. Такова и братняя с сестринскою любовь... В чем она, выяснить нельзя. Она не то, что любовь к родителям или друзьям и благодетелям... Ее только чувствовать можно, а не выражать, отличая одним словом: братняя, сестринская. …И между другими родными родственная любовь естественна и вместе обязательна; только она принимает разные виды и оттенки, смотря по чину родства. Так, между праотцами и внуками должны быть — у тех желательное радение, а у сих уважение, близкое к благоговению, благодарность и желание доставлять всякое утешение; между дядями и племянниками — от тех совет и пример, а от сих уважение и внимание».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 5-ой зап., грех: грубые чувства к родным брату и сестре): «…после союза супружеского и естественной привязанности к родителям, самый нужный союз должен быть между братьями и сестрами: это друзья природные, от первых дней жизни, друзья по крови. Их связывают одинаковая любовь к отцу и матери, одинаковые воспоминания о родителях (если родители уже умерли) и часто одинаковые добрые привычки и наклонности, а тем более — сходственная наружность».
Такой вид родственной любви обозначается как «сторгэ».
Феофан Затворник (Толков. на Римл.1, 30-31): «Στοργή — («сторгэ») любовь родственная, родителей к детям, детей к родителям, также взаимная любовь супругов, а далее братьев и сестер и еще далее — друзей».
П. Флоренский (Столп и утверждение истины, п.11): «…στεργείν (стергейн) означает не страстную любовь или склонность к лицу или вещи, не позыв к объекту, определяющему наше стремление, а спокойное и непрерывное чувство в глуби любящего… Любящий признает объект любви близко принадлежащим ему, тесно с ним связанным, и в этом признании обретает душевный мир; στεργείν (стергейн) относится к органической, родовой связи
Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.7, ст.1-24): «Для ребенка же и для ранней юности первой школой любви действительной, а не мечтательной являются все-таки отношения к родителям».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 5-й запов., грех: Холодность к родителям): «Человеческая сыновняя любовь так естественна, что это есть первое чувство, которое возникаете в человеке от младенчества его, первая добродетель, для которой развивается его сердце: любви к родителям не заменить вполне или не должна бы заменить никакая другая любовь, кроме супружеской (если кто вступит в законное супружество)».
Любовь в семье часто обозначается любовью по плоти.
(Отметим, что мы будем часто употреблять слово «плотской», которое имеет разные значения.
Авва Даниил (Собеседования Иоанна Кассиана, гл.10): Слово плоть в многоразличных смыслах употребляется в Священном Писании. Иногда оно означает всего человека, поскольку, то есть, он состоит из тела и души… Иногда означает грешников и людей плотских… Иногда оно поставляется в смысле грехов… Иногда употребляется в смысле родства и близости кровной»).
Любовь между родителями и детьми, это – естественное чувство, данное абсолютно всем людям независимо от веры или неверия в Бога.
Григорий Богослов (Слова, сл.28): «(Есть) влечение природы, …(и) взаимная наклонность у родителей и детей, связующая их любовью».
Авва Иосиф (Собеседование 1-е Иоанна Кассиана, гл.2): «Есть… род любви, которая основывается на инстинкте самой природы и на законе кровности, по которой соплеменники, или супруги, или родители, или братья и сыны естественно предпочитаются прочим, что свойственно не только роду человеческому, но и всем птицам и животным. …Все эти сказанные роды любви общи злым и добрым, и зверям, и змеям…».
Что касается естественной любви детей к родителям, то она имеет несколько особенностей.
Платон Митр. Моск. (т.12, Слово на день Свт. Николая): «Дети, когда любят родителей, то любовь их есть одна в младенчестве: другая, когда они же придут в совершенный разум и возраст. Любовь детей к родителям младенческая не столько происходит от рассуждения, сколько от одной силы природы, которую они и сами мало понимают. Любят родителей, потому что в них находят своих кормителей. Когда же бы родители отказали им на время в пище, или в чем другом для них лестном, хотя бы то делали и с рассуждением и в пользу им, но дети, сего не понимая, уже гневаются и плачут, и как бы любить их перестают. Так вот и видно, что сия младенческая любовь, хотя сама в себе есть и нежна, но еще несовершенна. Когда же дети пришед в совершенный разум и возраст любят родителей, сия любовь от младенческой есть во многом различная. Они признают их виновниками своего рождения: знают их благодеяния и цену оных. Понимают свойство родительской любви; и умеют оное уважать, не тогда только, когда родители по их воле поступают: но когда б что они советовали и повелевали и с их волею несходственное, почитают за долг свой тому повиноваться и покоряться. Итак, сия любовь уже есть не только нежная, но и почтительная; а потому и совершенная».
Более того, подобное чувство любви видно и у животных.
Василий Великий (Беседы на шестоднев, беседа 9): «У бессловесных неодолима взаимная любовь между детьми и родителями, потому что создавший их Бог вознаградил в них недостаток разума избытком чувств. Почему ягненок, выскочив из хлева, среди тысячи овец знает самый цвет и голос матери, спешит к ней, ищет своих собственных источников молока? И хотя он встретит тощие матерние сосцы, довольствуется ими, пройдя мимо многих сосцев обремененных молоком. И мать в тысяче ягнят узнает своего. Один у всех голос, и цвет то же, и запах подобен, сколько представляется нашему обонянию, но у них есть какое-то чувство, которое гораздо острее нашего представления, и по которому для каждого легко распознать собственное свое».
Бл. Августин (Беседа 9. О любви и о слепце прозревшем): «…ведь, любят детей своих даже и звери, любят детей аспиды, любят тигры, любят львы. Нет животного, которое не ласкало бы детей своих. Хотя иное из животных и устрашает людей, детей своих, однако же, лелеет. Рыкает лев среди лесов, и никто не проходит мимо него. Но вот входит он в свою пещеру, где у него детеныши, и оставляет ярость своей дикости, оставляет ее как бы вне, не входит с ней туда. Поэтому кто не любит детей своих, делается даже хуже льва».
Святые отцы называют и причины, почему Господь вложил в каждого человека эту силу любви к родителям и детям.
Во-первых, это естественная любовь к тому, кто зачат «из собственных тел»
Никодим Святогорец (Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин, гл.2): «Некоторые недоумевают, почему родители любят своих чад. Подобным образом, почему и дети также любят своих родителей. Отвечаем: никто никогда не возненавидел самого себя и свое тело. Поскольку дети имеют свое тело от тел своих родителей и особенно потому, что питаются материнской кровью как во чреве матери, так и после рождения (ведь молоко, естественным образом, есть не что иное, как ставшая белой кровь), то я и говорю, что для них (детей) естественный закон - любить своих родителей, как и для родителей - любить своих детей. Ведь и зачаты дети из собственных тел родителей».
Во-вторых, при любви легче переносятся сложности и попечения.
Григорий Богослов (Песнопения таинственные, От Никовула отца к сыну): «Природа взаимною любовью связала родителей и детей, чтобы труд, какого требуют рожденные, не утомлял родителей, и чтобы не для смерти мы рождали, оставляя родившихся без попечения. Посему… родители ведут страшную войну за детей, не щадя жизни».
И, как мы знаем на опыте, родительская любовь – это особый вид опеки и заботы о ребенке.
В-третьих, чтобы люди могли воспитывать других людей.
Иоанн Златоуст (т.4, Пять слов об Анне, сл.1): «Для того Бог и вложил в родителей любовь к нам, чтобы в них мы имели наставников в добродетели».
Далее. Любовь к родственникам также относится к любви по природе.
Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.2, отд.2, А,вв): «Чувствам родства не учат, они сами есть. Такова и братняя с сестринскою любовь... В чем она, выяснить нельзя. Она не то, что любовь к родителям или друзьям и благодетелям... Ее только чувствовать можно, а не выражать, отличая одним словом: братняя, сестринская. …И между другими родными родственная любовь естественна и вместе обязательна; только она принимает разные виды и оттенки, смотря по чину родства. Так, между праотцами и внуками должны быть — у тех желательное радение, а у сих уважение, близкое к благоговению, благодарность и желание доставлять всякое утешение; между дядями и племянниками — от тех совет и пример, а от сих уважение и внимание».
Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 5-ой зап., грех: грубые чувства к родным брату и сестре): «…после союза супружеского и естественной привязанности к родителям, самый нужный союз должен быть между братьями и сестрами: это друзья природные, от первых дней жизни, друзья по крови. Их связывают одинаковая любовь к отцу и матери, одинаковые воспоминания о родителях (если родители уже умерли) и часто одинаковые добрые привычки и наклонности, а тем более — сходственная наружность».
Такой вид родственной любви обозначается как «сторгэ».
Феофан Затворник (Толков. на Римл.1, 30-31): «Στοργή — («сторгэ») любовь родственная, родителей к детям, детей к родителям, также взаимная любовь супругов, а далее братьев и сестер и еще далее — друзей».
П. Флоренский (Столп и утверждение истины, п.11): «…στεργείν (стергейн) означает не страстную любовь или склонность к лицу или вещи, не позыв к объекту, определяющему наше стремление, а спокойное и непрерывное чувство в глуби любящего… Любящий признает объект любви близко принадлежащим ему, тесно с ним связанным, и в этом признании обретает душевный мир; στεργείν (стергейн) относится к органической, родовой связи
