Архимандрит Софроний: "всякий страх чужого нам, христианам, не к лицу"
«мы стоим перед необходимостью "раскрыть" себя для "всего" и всех, чтобы самим стать христианами». /архим.Софроний/
Церковь наша - кафолическая, вселенская. Печально было бы скатиться по примеру иудаизма в национальную и конфессиональную ограниченность.
Ведь чем завоевывают сердца наиболее популярные ныне вероучения и религиозные движения? Своим отказом от исключительности ЕВУ (единственно верное учение).
Именно поэтому (наряду с ролью личности) так много было обратившихся к русскому православию англичан у митрополита Антония Блюма и американцев у протоерея Александра Шмемана.
Я не за размытость и всетерпимость. Не за механический синкретизм.
Просто имхо есть огромная разница между утверждением, укорененностью в своей вере, - и обличением ошибок вер чужих.
Чисто даже эстетически, человечески, нравственно - чем глубже мы постигаем благодатность приобщенности своей вере, тем терпимее, с большим пониманием пытаться отыскать жемчужиные зерна Духа, веющего где хочет, в том, что мы прежде со школярским высокомерием считали навозом.
Противоположная позиция, позиция ЕВУ, чревата многими духовными опасностями и ставит нашу веру, на радость католицизму, в один ряд со всякими сектами, именно и отличающимися утверждением себя как ЕВУ.
----------------------
В анотации к архиву аудиозаписей лекций православного портала ПРЕДАНИЕ архимандрита Софрония (Сахарова),
без которого нам может и не было бы известно о св. старце Силуане Афонском говорится:
-----------------------
Архимандрит Софроний (Сахаров)
В простых словах архимандрит Софроний рассказывает о своей жизни в Боге так, чтобы сделать это понятным даже тем людям, которые считают себя неверующими.
Движимое огнем «любви Христовой», которая «есть любовь, объемлющая весь мир» и каждого человека, его свободное слово о Боге не знает каких бы то ни было ограничений религиозного, философского или политического порядка, поскольку, как он сам пишет, «всякое ограничение, всякое самозамыкание, всякий страх чужого нам, христианам, не к лицу». Эта беспредельность любви его «к каждому человеку как неповторимой вечной ценности» наполняет всякое его слово, к кому бы оно ни было обращено.
Своим живым примером архимандрит Софроний показывает, как «мы стоим перед необходимостью "раскрыть" себя для "всего" и всех, чтобы самим стать христианами».
----------------
«мы стоим перед необходимостью "раскрыть" себя для "всего" и всех, чтобы самим стать христианами». /архим.Софроний/
Церковь наша - кафолическая, вселенская. Печально было бы скатиться по примеру иудаизма в национальную и конфессиональную ограниченность.
Ведь чем завоевывают сердца наиболее популярные ныне вероучения и религиозные движения? Своим отказом от исключительности ЕВУ (единственно верное учение).
Именно поэтому (наряду с ролью личности) так много было обратившихся к русскому православию англичан у митрополита Антония Блюма и американцев у протоерея Александра Шмемана.
Я не за размытость и всетерпимость. Не за механический синкретизм.
Просто имхо есть огромная разница между утверждением, укорененностью в своей вере, - и обличением ошибок вер чужих.
Чисто даже эстетически, человечески, нравственно - чем глубже мы постигаем благодатность приобщенности своей вере, тем терпимее, с большим пониманием пытаться отыскать жемчужиные зерна Духа, веющего где хочет, в том, что мы прежде со школярским высокомерием считали навозом.
Противоположная позиция, позиция ЕВУ, чревата многими духовными опасностями и ставит нашу веру, на радость католицизму, в один ряд со всякими сектами, именно и отличающимися утверждением себя как ЕВУ.
----------------------
В анотации к архиву аудиозаписей лекций православного портала ПРЕДАНИЕ архимандрита Софрония (Сахарова),
без которого нам может и не было бы известно о св. старце Силуане Афонском говорится:
-----------------------
Архимандрит Софроний (Сахаров)
В простых словах архимандрит Софроний рассказывает о своей жизни в Боге так, чтобы сделать это понятным даже тем людям, которые считают себя неверующими.
Движимое огнем «любви Христовой», которая «есть любовь, объемлющая весь мир» и каждого человека, его свободное слово о Боге не знает каких бы то ни было ограничений религиозного, философского или политического порядка, поскольку, как он сам пишет, «всякое ограничение, всякое самозамыкание, всякий страх чужого нам, христианам, не к лицу». Эта беспредельность любви его «к каждому человеку как неповторимой вечной ценности» наполняет всякое его слово, к кому бы оно ни было обращено.
Своим живым примером архимандрит Софроний показывает, как «мы стоим перед необходимостью "раскрыть" себя для "всего" и всех, чтобы самим стать христианами».
----------------
и извини, ок?)
