ВВЕДЕНИЕ
Глубоко под землей в том районе юго-запада Франции, который в наше время известен как Дордонь, художники эпохи неолита создали ряд удивительных изображений. Эти шедевры могут считаться древнейшим выражением человеческого духа. Богатая и плодородная земля над этими подземными храмами благословенна не только прекрасным климатом, богатыми почвами и обилием воды, но и людьми, питающими эту землю. Именно благодаря им эта область Франции, в отличие от большей части земли, является более плодородной сейчас, чем в те времена, когда тридцать тысяч лет назад на нее впервые ступила нога человека.
Сейчас это преимущественно сельскохозяйственная область с множеством виноградников, сливовых садов и полей подсолнечника. Выращивать и есть хорошую пищу — это способ жизни, страсть и искусство. Совсем немного туристов посещают во время осмотра красот Франции эту удаленную область на востоке Бордо, еще меньше людей исследуют ее узкие дороги и небольшие села. Люди здесь не привыкли к безумному ритму современной городской жизни. Они все еще настроены на естественный ритм солнца и проходящих над этими полями времен года.
В этой колыбели человечества расположился ряд из трех групп зданий, две из которых — старые фермы, а третья — бывшая гостиница для молодежи. Выцветшая и слегка покосившаяся вывеска на фасаде сообщает приезжим, что они находятся в Плам-Виллидж, или, по-французски, Village des Pruniers. На первый взгляд строения Плам-Виллидж кажутся типичными для окружающей сельской местности. Построенные в основном из камня, они в течение веков служили амбарами, жилыми домами и сараями для инструментов. При ближайшем рассмотрении мы видим, что сейчас они используются как кухни, столовые, комнаты для занятий, спальни и залы для медитаций.
Ободранные стены, в большинстве своем когда-то оштукатуренные, открывают взгляду камень, глину и грязь, использовавшиеся для их постройки несколько веков назад. Окна — простые, полы не обработаны, грубая печь, сооруженная из старых бочек, пышет жаром.
Тропинки обсажены цветами, бамбуком и фруктовыми деревьями. Расставленные здесь и там указатели сообщают прохожему: «улыбнитесь и дышите», «каждое мгновение — это удивительное мгновение» и «покой — в каждом шаге». Однако простая и незамысловатая красота и обаяние этого места — далеко не все. Основной отличительной особенностью Плам-Виллидж является его тишина.
Тишина в Плам-Виллидж — больше чем отсутствие шума. Это нечто иное. Здесь по- настоящему спокойно. Люди двигаются неторо¬пливо, у них довольные улыбки, размеренный шаг, дыхание — более глубокое и долгое. Сама земля кажется мягче — так же, как и погода даже в холодное время года. В конце декабря вместе с атлантическим течением Гольфстрим, поворачивающим к берегу на расстоянии всего ста миль к западу, в Плам-Виллидж начинаются дожди. Дороги размывает, и на подошвы обуви налипает глина. Если вы направляетесь к основному залу для медитаций, к вашим ногам пристает крас-нозем. Люди, ожидающие своей очереди, чтобы войти, собираются под зонтиками, ища сухое место, чтобы оставить там свою обувь. Они входят в зал настолько быстро, насколько позволяет темп жизни Плам-Виллидж, и находят стул или подушку, куда можно было бы сесть.
День может быть холодным и влажным, но на душе у всех тепло. Рождество — один из самых главных праздников года в Плам-Виллидж и, за исключением летних ретритов, привлекает больше всего посетителей. День начинается в 4:30 утра с медитации и чтения молитв — почти так же, как в находящихся на расстоянии нескольких миль христианских монастырях. Но здесь, в Плам- Виллидж, молитвы читают не только на латыни или французском, но и на вьетнамском языке.
Собравшиеся здесь монахи и монахини — французы, тайцы, англичане, ирландцы, американцы, немцы, выходцы из Южной Африки, вьетнамцы, японцы; и, что наиболее примечательно, все они буддисты. Хотя эта земля в течение многих веков являлась твердыней христианства, в настоящее время она следует также и более древнему пути. Звучат песнопения и молитвы как из христианской, так и из буддийской традиций. В предрассветной тьме рождественские гимны поются вместе с ежедневным чтением буддийских сутр, люди обмениваются подарками, и на алтарь подносятся цветы, восславляющие тех или иных святых буддизма и христианства.
Только что закончившийся обед включал традиционные рождественские блюда всех представленных здесь национальностей. Песнопения поются на дюжине различных языков. В этот день среди посетителей Плам-Виллидж — священники и монахини из многих христианских монастырей Ирландии, Франции и Италии. По мере того как люди занимают свои места (около половины — на подушках на полу в классической позе со скрещенными ногами, остальные — на пластиковых стульях, до этого стоявших в углу), два высоких буддийских монаха-американца, один из которых говорит с мягким техасским акцентом, разжигают огонь в старой треснувшей печи.
Скоро приедет Тхай. Тхай — это уменьшительно-ласкательное имя, данное Достопочтенному Тик Нат Хану, основателю общины Плам-Виллидж. Ему семьдесят два года, и он живет необычной жизнью в необычное время. В шестнадцать лет он в поисках своего пути стал монахом и с тех пор жил жизнью аскета. Он прошел через три войны, его преследовали и пытались убить, он тридцать три года провел в изгнании. Он — настоятель вьетнамского храма, чья линия берет свое начало свыше двух тысяч лет назад и прослеживается до самого Будды. Он написал более ста книг, среди которых — поэтические, художественные и философские, им основаны университеты и общественные организации, он возглавил буддийскую делегацию на мирных переговорах в Париже и был номинирован Мартином Лютером Кингом-младшим на Нобелевскую премию мира.
В течение своей жизни Тхай узнал и научился любить Запад и его духовные традиции. Он — один из величайших ныне живущих духовных учителей, и его послание о буддийском осознавании было принято христианским миром, став и его частью. Сейчас на его алтаре — не только изображение Будды, его традиционного духовного предка, но также Иисуса Христа.
Когда Тхай входит, все встают в приветствии. Он спокойно, медленно и размеренно идет к небольшому, грубо сколоченному на высоте двух футов от пола подиуму. Он аккуратно снимает пальто и садится. Затем обеими руками поднимает поставленный перед ним стакан, одним плавным движением подносит его к губам и выпивает немного теплого чая. Поставив стакан, он смотрит вверх и соединяет ладони в классическом буддийском приветствии. Он кланяется, говоря про себя: «Я склоняюсь перед вами, будущими просветленными».
Община кланяется в ответ, и в этот момент звонит колокол. Звук колокола — глубокий, долгий и приятный. Он звонит переливами, пока наконец тот, кто приглашает колокол к звуку, не кладет мягко руку на его обод и не прекращает вибрации. После еще одной многозначительной паузы Тхай, очень мягко, выразительно произнося слова на вьетнамском и французском языке, говорит: «Дорогие друзья, сегодня двадцать четвертое декабря...» И каждый, находящийся в комнате и слышащий этот голос, знает, что Тик Нат Хан — на самом деле его дорогой друг.
Притам Сингх Южный Вудсток, Вермонт
124274.jpeg 
