Американская и Канадская Церковь в автокефальном статусе признана Московским Патриархатом и некоторыми иными славянскими Церквами.
Пределы поместных Церквей традиционно имеют тенденцию сообразовываться с
границами национально-государственного размежевания, но определённой нормы в отношении данного вопроса нет. Так,
Московский Патриархат, исторически всегда имевший юрисдикцию в пределах
Российского (
Московского) государства, после
распада СССР в
1991 году простирает свою исключительную юрисдикцию на многие страны бывшего
СССР.
На основании некоторых канонических положений (Правила 9-е, 17-е и 28-е Четвёртого Вселенского Собора, 34-е Правило Святых апостолов)
Константинопольский Патриархат с
1920-х годов полагает, что вся православная «диаспора» должна находиться в его окормлении (церковной юрисдикции), а православные общины на территориях, вышедших из-под гражданско-политической юрисдикции
государств (то есть ставшие
суверенными государствами), имеют право на организацию в составе
автономной Церкви под её верховной юрисдикцией. Так, на основании, в частности, указанных канонов Константинопольский Патриархат в феврале 1996 года совершил «Патриаршее и Синодальное Деяние o возобновлении Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года касательно Православной Эстонской Митрополии», которое, в частности, гласило: «проявив осторожное поведение и предусмотрев всё необходимое, в соответствии с канонической традицией с незапамятных времён, когда Святейший Вселенский Престол получил право изменять и обеспечивать устройство Церквей и существо дел в соответствии с потребностями времени и благостоянием всего сонма, всегда стремясь к согласному и благоприятному образу и правлению местного и вселенского, снова провозглашаем восстановление Патриаршего и Синодального Томоса 1923 года в отношении Православной Эстонской Митрополии во всех его деталях»
[26]. Примечательно, что эпиграфом к указанному Деянию было изречение
Патриарха Фотия: «Это обычное дело — менять границы Церкви, когда меняются политические образования и правительства.» (
См. также Варфоломей и Русская Православная Церковь и в статье Русская Православная Церковь при Патриархе Алексии II.) Официальный представитель Московской патриархии в августе 2008 года заявил: «Политические решения не определяют вопросы о церковных юрисдикциях и сферах пастырской ответственности. Эти вопросы должны решаться на каноническом поле в ходе диалога между двумя Церквами»
[27].
В начале
2008 года юрисдикционный конфликт между МП и КП возник вокруг территории
Китайской Народной Республики вследствие реорганизации последним своей Гонконгской митрополии с включением в её состав территории Китайской Народной Республики, что Священный Синод РПЦ на своём заседании 15 апреля 2008 года расценил как «посягательство на права
Китайской Автономной Православной Церкви»
[28][29], которая де-факто ныне не существует, но исторически рассматривается Московским Патриархатом как находящаяся в её канонической юрисдикции. Выступая
26 июля 2008 года перед собравшимися представителями различных (канонической и неканонических) украинских юрисдикций в Киеве, в рамках торжеств в связи с
1020-летием «Крещения Киевской Руси» Вселенский Патриарх
Варфоломей I отметил, что уступка Киевской митрополии Московскому Патриархату в
1687 году была обусловлена «
аннексией»
[30][31] Украины Московским Царством.
Ряд Церквей (в частности, Константинопольский, Антиохийский, Московский, Грузинский, Сербский, Румынский и Болгарский Патриархаты) имеют
епархии и
приходы вне территории своей основной юрисдикции — в так называемой «диаспоре»; другие же Церкви (Александрийская, Иерусалимская, Кипрская, Элладская) таких структур не имеют. Практика распространения юрисдикции на этническую диаспору создаёт ситуацию, при которой «нарушается принцип канонических территорий и вмешательство одной поместной Церкви в дела другой становится неизбежно»
[32].
По вопросу о порядке дарования автокефалии также не существует ясно сформулированных общепризнанных норм
[33], что порождает конфликтные ситуации как между самопровозглашёнными автокефалиями и их кириархальной Церковью, так и между Константинопольским Патриархатом и Московским Патриархатом, который настаивает на праве всякой автокефальной Церкви даровать автокефалию своей части. В Констатинопольском Патриархате придерживаются мнения, что учреждение автокефалии есть прерогатива
вселенского собора, и рассматривают все позднейшие автокефалии (после
787 года) как подлежащие утверждению таковым
[34].
С сентября
1961 года[35], когда состоялось I Родосское Всеправославное совещание
[36], с перерывами, ведётся практическая подготовка
Всеправославного Собора, который бы разрешил ряд общецерковных вопросов и проблем; но перспектива его созыва остаётся неопределённой.
После 1991 года, несмотря на численный рост и возрастание влияния внутри
России, геополитические позиции Московского Патриархата, в церковно-политической орбите которого после
Второй мировой войны находилось большинство поместных Церквей
коммунистического блока, а также отчасти Антиохийский Патриархат, неуклонно ослабевают
[37], что было продемонстрировано
9 октября 2007 года в
Равенне на заседании Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу, когда вследствие своего демарша
[38][39] Московский Патриархат оказался в полной изоляции: все прочие поместные Церкви поддержали линию Константинопольской Церкви
[40][41][42]. Митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас), представитель Константинопольского Патриархата и сопредседатель Смешанной комиссии, подчеркнул, что в итоге Московский Патриархат оказался «в изоляции, ибо ни одна другая православная Церковь не последовала его примеру»
[43][44]. Ослабление влияния Московского Патриархата происходит также и на территории бывшего СССР (без Грузии)
[45], которую он считает своей «канонической территорией».
Предпринятые в начале
2000-х попытки Московского Патриархата подчинить своей юрисдикции приходы
Западноевропейского Экзархата во
Франции, а также предотвратить переход в Экзархат (в составе Константинопольского Патриарахата) значительной части приходов
Сурожской епархии закончились неудачей.
